На реставрацию поступила фотография… Скрученная от намокания, с заломами и надрывами… Фактура ее поверхности отливала графитно-сепийными оттенками… На обороте надпись: «Племянник Шамиля».
На лицевой стороне мы видим группу военных, расположившихся на камнях у скачущей водопадами из ущелья горной речушки… То есть фото на природе. Такое фото невозможно сделать методом дагерротипии, который требует очень длительной экспозиции при полной неподвижности портретируемых. Дагеротипия использовалась до второй половины XIX века, уступив место мокрому коллодионному процессу, соединившему преимущества негативно-позитивного метода Уильяма Генри Фокс Тальбота и высокой светочувствительности. Появившаяся тогда же альбуминовая печать давала высококачественные бумажные отпечатки со стеклянных коллодионных негативов. Главным недостатком мокрого коллодия оказалась необходимость экспонирования и лабораторной обработки влажных фотопластинок в течение нескольких минут после полива эмульсии, пока светочувствительный слой остаётся проницаемым для обрабатывающих растворов. Но и эти новинки не позволяли установить треногу с фотоаппаратом где-нибудь на камнях у речки. Проблема была решена только после изобретения английским врачом Ричардом Меддоксом в 1871 году желатино-серебряного процесса и так называемых «сухих» фотопластинок. Завершающей стала возможность использования в качестве подложки гибкого целлулоида вместо стекла, благодаря изобретению Ханнибала Гудуин желатинового противоскручивающего контрслоя в 1887 году. Так место фотопластинок в начале XX века заняла листовая и рулонная фотоплёнка с желатино-серебряной эмульсией, доминирующая в аналоговой фотографии до сегодняшнего дня. Значит, наши персонажи сфотографированы после 1871, а, вероятнее всего, после 1887 года. С поправкой на проникновение нового фотоаппарата в Россию доставки в Дагестан…
Далее, кто же здесь племянник Шамиля и чем он интересен? Из всей группы военных в полевой армейской форме, только один офицер в черкеске с погонами и в белой каракулевой папахе. Это достаточно крепкий белобородый пожилой человек. Может ли он быть племянником Имама Шамиля?..
Шамиль (1797—1871) — предводитель кавказских горцев, в 1834 признанный Имамом. Объединил горцев Западного Дагестана и Чечни, а затем и Черкесии в теократическое государство Имамат. Родился в селении Гимры (Генуб) общества Хандалал Кавказской Аварии (Унцукульский район, Зап. Дагестан) около 1797 года. В источниках упоминается единственная сестра Шамиля – Фатимат, которая бросилась в реку Койсу при Ахульго, чтобы не попасть в плен. Таким образом, племянником Имама Шамиля может быть только ее сын Гамзат, который стал аманатом в событиях 1837 года.
Летом 1837 года, осадив высокогорное селение Телетль, генерал К.К. Фезе обрушил артиллерийский огонь на истребление укреплений. В этот критический для обеих сторон момент Шамиль первым предложил переговоры. Видя новые приготовления к атаке и готовность русских довести штурм до конца, имам выслал парламентером своего доверенного мюрида Дауд-Хаджи. В русском лагере ударили отбой, огонь был прекращен, начались переговоры, хотя перестрелка в ауле еще не скоро прекратилась. К вечеру 6 июля переговоры завершились. Шамиль, Ташев-Хаджи, Кебед-Мухаммад и карахские Абдурахман и Омарил-Мухаммад объявили о прекращении сопротивления, поставив на бумаге свои подписи (значит, был составлен какой-то документ!), и выдали трех аманатов. По договоренности Шамиль должен был выдать своего племянника Гамзата, а пока мальчик не прибыл на сцену военных действий, его место временно занял двоюродный брат имама.
Таким образом, русскому командованию были выданы: племянник Шамиля Гамзат (сын его сестры Фатимат, отцом Гамзата был Али Мухаммад из с. Гимры) и сыновья Мирзы Телетлинского и Абдурахмана Карахского. Аманаты были выданы с условием, что они будут находиться под покровительством Мухаммад-Мирзы Хана Гази-Кумухского.
Какова же была судьба выданных аманатов?
Гамзат, племянник имама Шамиля, был вывезен из Дагестана в крепость Грозную и временно содержался там, пока решался вопрос о его дальнейшей судьбе. Осенью 1837 года Николай I, возвращаясь после своей поездки по Кавказу и находясь 14 октября во Владикавказской крепости, по ознакомлению с произошедшими событиями в Дагестане, повелевает отправить племянника Шамиля в Санкт-Петербург на воспитание. Однако в какое именно учебное заведение не уточнялось. В связи с этим командир Отдельного Кавказского корпуса барон Г.В. Розен, 10 ноября того же года направляет письмо на имя Военного министра генерал-адъютанта и графа Чернышева: «Государь Император во время пребывания во Владикавказской крепости 14 октября повелеть соизволил: взятого у Шамиля аманата Гамзат Али оглы отправить в Санкт-Петербург на воспитание. Вследствие сего покорнейше прошу Ваше сиятельство почтить меня уведомлением в какое именно заведение должно отправить упомянутого аманата. Генерал-адъютант, барон Розен».
После ознакомления с докладом, поданным ему Военным министром, царь выносит решение, которое граф А.И. Чернышев фиксирует на полях письма Г.В. Розена: «Высочайше повелено определить его ныне же в Александровский кадетский корпус. Москва. 25 ноября 1837 года».
На следующий же день о решении императора граф А.И. Чернышев оповещает начальника всех кадетских корпусов Великого Князя Михаила Павловича (такое же оповещение отправляется на Кавказ барону Г.В. Розену): «Его Императорскому Высочеству, Главному начальнику Пажеского, всех сухопутных кадетских корпусов и Дворянского полка. Государь Император Высочайше повелеть соизволил: взятого у Шамиля аманата Гамзат Али оглы, определить ныне же в Александровский кадетский корпус. О таковой Монаршей воле, доводя до сведения Вашего Императорского Высочества к зависящему распоряжению, имею честь присовокупить, что об отправлении упомянутого аманата в Александровский кадетский корпус с сим же вместе сообщено господину командиру Отдельного Кавказского корпуса. Подписали: Военный министр граф Чернышев и скрепил Директор Клейнмихель».
Итак, вопрос об определении Гамзата в учебное заведение был решен. Мальчик должен был быть отправлен в столицу Российской империи, а оттуда – в Царское Село. Барон Г.В. Розен спешит оповестить Военного министра о предпринимаемых им мерах по доставке мальчика: «Милостивый государь граф Александр Иванович! Во исполнение Высочайшей воли Его Императорского Величества, сообщенной мне Вашим сиятельством в отзыве 26 прошлого ноября № 11998, мною предписано Командующему Сунженскою линиею полковнику Пулло, находящегося в Грозной, аманата Гамзат Али оглы отправить в Ставрополь, а генерал-лейтенанту Вельяминову распорядиться о дальнейшем отправлении его по назначению в Александровский кадетский корпус. О сем уведомляя Ваше сиятельство с истинным почтением и совершенною преданностью честь имею быть. Вашего сиятельства покорнейший слуга барон Розен. 19 января 1838 г. г. Тифлис».
Таким образом, Гамзат в сопровождении полковника А.П. Пулло, прибыл в Ставропль, а оттуда стараниями генерала А.А. Вельяминова – отправлен в Царское Село, где располагался Александровский кадетский корпус. По достижению 10-летнего возраста Гамзат был переведен во 2-й кадетский корпус в Санкт-Петербург.
Когда в 1846 году, окончив кадетский корпус, корнет Гамзат-Али-Оглы готовился отбыть к месту постоянной офицерской службы, генерал К.К. Фезе, обратился к П.Н. Игнатьеву, дежурному генералу главного штаба Его Императорского Величества (бывшему директору пажеского корпуса), с предложением об исходатайствовании перед Военным министром некоторых привилегий для Гамзата:
«Его Превосходительству Павлу Николаевичу Игнатьеву. В числе воспитанников 2-го Кадетского корпуса, произведенных в 1-й офицерский чин, находится племянник Шамиля Гамзат Али-Оглы, выданный мне в аманаты в 1837 году, который по лично отданном мне Государем Императором повелении, во время бытности Его Величества во Владикавказе, был отправлен мною в Санкт-Петербург. Воспитанники из Горцев, при производстве в офицеры сверх вспомоществования, назначаемого при выпуске из Военно-Учебных заведений, получают в пособие годовой оклад жалования. Деньги эти отсылаются на покупку необходимых для них вещей к полковым командирам. На службе производится им двойной оклад корнетского жалованья до тех пор, пока достигнут чинов, коим оклад жалования присвоен равный или больший против двойного корнетского жалования. Они сперва прикомандировываются к кавалерийским полкам, потом по испытании, зачисляются в оные. При этом зачислении выдается им в пособие на обмундирование третье жалование. 24 августа 1846 года. Если окажется уместным, чтобы этот молодой человек, о коем бывшие его начальники отзываются самым выгодным образом, имел бы некоторое преимущество пред прочими молодыми горцами, то, может, стоит, Ваше Превосходительство, удостоить его Вашим ...благоволейным вниманием, исходатайствуя ему у Его Сиятельства Господина Военного Министра какое-либо особенное вспомоществование или улучшенное содержание. 23 августа 1846 года. С.-Петербург».
Вскоре генералу К.К. Фезе был отправлен ответ: «Милостивый Государь Карп Карпович. О ходатайстве вашем я докладывал Господину Военному министру… Князь Александр Иванович Чернышев, выслушав этот доклад, изволил отозваться, что означенным офицерам предоставлены уже, по положению, значительные преимущества пред русскими офицерами и что за сим Его сиятельство считает не удобным испрашивать Высочайшего разрешения о присвоении корнету Гамзату-Али-Оглы особого содержания…».
К.К. Фезе, видимо, предполагал, что внимательное отношение к племяннику Шамиля, впоследствии окажется полезным для командования в кавказской политике. Генерал не сбрасывал со счета тот факт, что в любой момент возможно возвращение Гамзата в стан противника при обмене или при каких-либо других обстоятельствах, что на самом деле и произошло чуть позднее.
Что касается двух других аманатов, то Мухаммад-Мирза Хан Гази-Кумухский держал их у себя, а через некоторое время, как отмечает летописец Мухаммад Тахир ал-Карахи, отправил их к куллабцам и бацадинцам, «а сам сделал вид, якобы они сами тайно убежали от него». Таким образом, Гази-Кумухский хан, следуя неким внутренним убеждениям, постарался вернуть аманатов родителям, за что ал-Карахи в своей хронике просил Всевышнего воздать ему за этот поступок.
Таким образом, русским командованием племянник Шамиля Гамзат Али-Оглы сначала был взят в аманаты, воспитан в кадетском корпусе, приведен к присяге, произведен в офицеры на двойное жалование, прикомандирован, а может и зачислен в какой-то кавалеристский полк, но потом при каких-то критических обстоятельствах возвращен в армию Имама Шамиля… Мог ли он по окончании Кавказской войны восстановиться в Русской Императорской Армии без обвинений в нарушении присяги (или переприсягнув) на двойное жалование и после 1887 года сфотографироваться с офицерами у горного ручья. 1887(+5/10)-1837+8(9) лет получим немного старше шестидесяти лет. Горца примерно такого возраста мы видим на фото в черкеске с погонами и в белой каракулевой папахе.
Использованная литература:
Доного Хаджи Мурад «Аманат Кавказской войны» Махачкала, 2019 г.
https://www.ria1914.info/index.php
http://www.ruscadet.ru/history/rkk_1701_1918/1731_1862/al-maloletn/comm.htm
Мухаммад Тахир ал-Карахи «Блеск дагестанских сабель в некоторых шамилевских битвах» Махачкала, 1990г.
Реставратор НМ РД им.А.Тахо-Годи Самарская (Алиева) Анна Владимировна