Такие разговорчивые фотографии…
На реставрацию поступила фотография… Каждый реставратор перед началом работ обязан сделать полное описание предмета, изучить технологию его изготовления, изучить его бытование, а если это какие-нибудь изображения в какой-либо форме и технике изображения, то и изучить то, что изображено и кто изобразил… О чем же рассказала фотография?..
Изучим историю технологии… Ведь об этом можно писать целые диссертации. К изобретению фотографии наука подошла благодаря объединению нескольких открытий, сделанных задолго до этого. Древнекитайский философ Мо-цзы ещё в V веке до нашей эры описал действие камеры-обскуры. Художники начали использовать это приспособление для создания перспективных картин уже в средние века, а среди художников эпохи Ренессанса камера-обскура была широко известна под названием «тёмная комната».
В 1694 году Вильгельм Хомберг описал фотохимические реакции, когда вещества изменяют окраску под действием света. Он же обратил внимание на чувствительность к свету нитрата серебра, открытого тремя столетиями раньше Альбертом Великим (монахом доминиканцем 13 века).
Следуя наблюдениям Вильгельма Хомберга, немецкий ученый Иоганн Гейнрих Шульце в 1725 году обнаружил, что при попадании солнечных лучей на серебряную соль она темнеет. Раньше же считалось, что соль меняет свой светлый цвет на темный, когда на нее действует тепло. Заметил это физик в солнечный день, когда пытался перемешать азотную кислоту, в которой было небольшое содержание серебра и мел. А если смесь не подвергать воздействию солнца, то она не изменяла свой цвет. После этого ученый стал проводить эксперименты: он вырезал из обычной бумаги разные фигурки и прикладывал к стеклянной бутылке. На бутылку он наносил раствор, и благодаря этому на стекле оставались отпечатки фигурок. Но фиксация была непрочной, изображение сразу исчезало, когда ученый выбалтывал раствор. В 1727 году Шульце решил обнародовать эти результаты и опубликовал их. При этом он не останавливался на достигнутом и продолжал свои эксперименты. Именно это изобретение стало ступенью к получению первых фотографий.
Следующие эксперименты фиксировать реальность фотохимическим способом на бумаге были предприняты Жозефом Нисефором Ньепсом в 1822 году. 14 декабря 1829 года Ньепс заключил нотариальный договор о дальнейшей совместной работе с создателем первой диорамы Луи Дагером, проводившим собственные опыты в области закрепления изображения. В 1835 году Жозеф Ньепс смог получить первое негативное изображение. Некоторое время изобретатели вели свои работы параллельно, однако успех был достигнут Дагером уже после смерти партнёра. В 1839 году Королевскому обществу Англии был представлен доклад, в котором он опубликовал способ получения изображения на медной пластине, покрытой серебром. После экспонирования пластина проявлялась парами нагретой ртути при помощи раствора гипосульфита соды, а затем закреплялась в растворе поваренной соли. Получаемый таким способом единственный экземпляр снимка при определённом освещении выглядел как высококачественный позитив, подробно отображающий мельчайшие детали объектов съёмки. Свой способ получения фотографического изображения Дагер назвал «дагеротипия» и 14 июня 1839 года передал в общественное достояние в обмен на пожизненную пенсию. Уже к середине 1840-х годов дагеротипный фотопортрет почти полностью вытеснил портретную миниатюру, заставив большинство художников этого жанра освоить фотодело.
Дагеротипия и калотипия использовались до второй половины XIX века, уступив место мокрому коллодионному процессу, соединившему преимущества негативно-позитивного метода Уильяма Генри Фокс Тальбота и высокой светочувствительности. Появившаяся тогда же альбуминовая печать давала высококачественные бумажные отпечатки со стеклянных коллодионных негативов. Главным недостатком мокрого коллодия оказалась необходимость экспонирования и лабораторной обработки влажных фотопластинок в течение нескольких минут после полива эмульсии, пока светочувствительный слой остаётся проницаемым для обрабатывающих растворов. Проблема была решена только после изобретения английским врачом Ричардом Меддоксом в 1871 году желатино-серебряного процесса и так называемых «сухих» фотопластинок.
Завершающей стала возможность использования в качестве подложки гибкого целлулоида вместо стекла, благодаря изобретению Ханнибала Гудуин желатинового противоскручивающего контрслоя в 1887 году. Так место фотопластинок в начале XX века заняла листовая и рулонная фотоплёнка с желатино-серебряной эмульсией, доминирующая в аналоговой фотографии до сегодняшнего дня. И это все пока только для негативов…
Однако, смотрим мы не пластину или плёнку. Для позитивного изображения нужна специальная бумага. Фотобумага покрыта светочувствительной эмульсией, состоящей из тонкого желатинового слоя, внутри которого, не соприкасаясь друг с другом, расположены кристаллики светочувствительного вещества — соли серебра, размером менее 0,001 мм. Поскольку сами соли серебра имеют желтовато-молочный цвет, эмульсионная сторона фотобумаги имеет бледный желтый оттенок. В качестве светочувствительного вещества чаще всего используется хлористое серебро. Фотобумагу экспонируют с негатива (фотоплёнка, фотопластинка), используя фотоувеличитель, либо при помощи контактной печати. Под действием света в эмульсии происходят химические реакции, образуется скрытое изображение, преобразуемое в видимое при дальнейшей химической обработке (проявка, фиксирование). Процесс происходит в темноте, чтобы экспонированию не мешали посторонние «световые шумы». Но в полной темноте крайне трудно выполнять какие-либо манипуляции, поэтому при фотопечати допустим слабый красный свет в противоположную от проектора и бумаги сторону.
Изучив историю технологии и саму технологию, рассмотрим саму фотографию… На фото изображена зимняя площадь, очевидно, в большом русском городе, венчает которую четырехэтажное (полуподвальный, два полноценных этажа и чердачный) здание с коринфскими пилястрами и треугольным фронтоном. По заснеженной площади резвятся барские сани с породистыми тройками. Слева виден краешек другого двухэтажного дома…
Рассмотрим с оборотной стороны. Фотография прожила довольно долгую жизнь. Здесь и чернильные штампы: «Занесено в книгу …24 IV 22…Историческим Музеем», «Государственный Исторический Музей (Фототека Негатив №)» «Фонд Дагмузея». Много надписей чернилами: «инв №4437/1944г.», «ДОМ-3.4437» и графитным карандашом: «Гостиница «Дрезден» (налево) – где останавливался Шамиль проездом в Петербург».
Фото отпечатано, очевидно, в 1922 году в Москве, что отмечено в штампах Государственного Исторического Музея. Впоследствии, при организации Краеведческого Музея Дагестана в 1923 году было предано в Фонд Дагмузея в связи с тем, что в левом крае фотокопии частично изображена гостиница «Дрезден» в Москве, где останавливался Шамиль в 1859 г. проездом в Петербург. Большую же часть изображения занимает и является «главным персонажем» пейзажа совершенно другое здание. На фотокопии в правом нижнем углу имеется подпись «Arnout pere”.
Арну Жан-Батист 1788-1865гг. Французский художник, гравер. Мастер пейзажной и видовой графики. Создатель многочисленных видов Парижа, Петербурга, других городов и местностей. Работал в мастерской Ж.Лемерсье, выполнял заказы для издательства Иосифа Христофоровича Дациаро.
Значит, наше фото снято с литографии "ВИДЪ ДОМУ ВОЕННАГО ГЕНЕРАЛЪ-ГУБЕРНАТОРА". Из серии "Виды Москвы". Издание Дациаро, 1846 год. По рисунку И.Е.Вивьена». Бумага, литография, акварель 39,2 х 55,3 см.
У Арну Жан-Батиста был сын - Луи Жюль Арну, продолживший отцовскую профессию гравера и печатника, и у этой литографии есть и другой вариант: "Вид дому военного генерал-губернатора". Литограф: Луи Жюль Арну, 1-я половина XIX века. Хромолитография, акварель. 48,0 х 65,0 см.
Для резиденции московских генерал-губернаторов казной был выкуплен дом графа З.Г.Чернышева на Тверской улице. Дом этот строили разные архитекторы, а достроил оставил главное впечатление Матвей Федорович Казаков в 1782 году. Граф З.Г.Чернышев был московским главнокомандующим, умер в 1784 году. Резиденция градоначальника уцелела во время столичных пожаров 1812 года, однако сильно пострадала от вандализма французских войск. Солдаты использовали деревянные двери и паркет для растопки печей и каминов. Восстановление дворца началось только в 1814 году при генерал-губернаторе Александре Тормасове под руководством архитектора В. Мирошевского. Уже через год в стенах дома был дан приём в честь дня рождения императора Александра I. Некоторые исследователи полагают, что именно в этот период безордерную архитектурную композицию Казакова дополнили коринфскими пилястрами. В 1823 году строение было повреждено пожаром, восстановление после которого у архитектора Ивана Фомина заняло более двух лет. Позднее, в 1839 году, часть дворовых флигелей переоборудовали под чиновничьи квартиры. В качестве Дома Военного Генерал-губернатора здание прослужило весь девятнадцатый век. К концу XIX века район, в котором располагалась резиденция, был достаточно шумным. Рядом с резиденцией градоначальника находились Тверская пожарная часть, политическая тюрьма, вытрезвитель и морг…
После революции здесь разместился МОССОВЕТ. В 1937-1938 гг. при реконструкции улицы им. Горького здание было на несколько метров передвинуто в глубь участка. В 1946 г. дом был надстроен по проекту Д.Н.Чечулина. Ныне это здание принадлежит московской мэрии.
Хотя фотография и подписана «Гостиница «Дрезден» (налево) – где останавливался Шамиль проездом в Петербург», сама гостиница «Дрезден» занимает на этой фотокопии хромолитографии крайне малое пространство слева. Но ведь именно из-за ее связи с пребыванием Имама Шамиля в Москве, данная фотокопия была передана в Дагмузей. А значит, необходимо выяснить, как выглядела эта гостиница и какова ее история.
К началу XIX века владение по южной стороне площади принадлежало Александру Дмитриевичу Черткову, московскому губернскому предводителю дворянства, участнику Отечественной войны 1812 года и русско-турецкой войны 1828—1829 годов. В пожаре 1812 года площадь не пострадала, а в 1820-х годах над одноэтажным зданием Черткова был надстроен еще один этаж. Гостиница была здесь уже во времена А.С.Пушкина. Называлась она "Север", и Пушкин в ней останавливался. Тверская постепенно становилась купеческой улицей, оживленной и многолюдной. На первых этажах домов устраивались магазины и лавочки.
На литографии Арну Жан-Батист издания Дациаро 1846 года у здания гостиницы мы насчитываем два полноценных этажа и, вероятно, чердачный. Очевидно, в гостинице именно с такой архитектурой, к 1859-1860 годам уже получившей название «Дрезден», в самом престижном и дорогом купеческо-дворянском районе города и поселили Имама Шамиля, по дороге в Пертербург.
В 1879 году дом Черткова был надстроен третьим этажом. Владел гостиницей в это время А.В.Андреев. Сам он жил неподалеку, в Брюсовом переулке владение 19. Поначалу Алексей Васильевич владел небольшой лавкой колониальных товаров, она впоследствии разрослась до известного по всей России «Магазина А.В.Андреева». Магазин этот располагался в самой гостинице «Дрезден» и до появления Елисеевского считался лучшим гастрономическим магазином в Москве. В "Дрездене" любили останавливаться хирург Н.И.Пирогов, писатели И.С.Тургенев, Н.А.Некрасов, А.Н.Островский, композитор Р.Шуман, А.П.Чехов.
В 1912 году перед зданиями гостиницы и Дома Генерал-Губернатора был установлен памятник генералу Михаилу Дмитриевичу Скобелеву по проекту скульптора Петра Самонова на Тверской площади. Монумент вызвал у современников неоднозначные отзывы. Художник Алексей Моргунов так описывал памятник: «Постамент неважный, и место не совсем удачное, ограниченное со всех сторон; памятник получился замкнутым, точно в коробочке между отелем, домом генерал-губернатора и пожарной частью, это портит впечатление. Следовало бы поместить этот памятник на более широком пространстве…»
Скульптор В. Ф. Фишер резко отзывался о работе Самонова: «Судя по тому, что были забракованы такие великолепные проекты, как проект талантливого Обера или проект Паоло Трубецкого, следовало бы ожидать от памятника чего-то чрезвычайного. Между тем он преотвратительный. И эта уродливая, плохо сделанная рука с саблей, и группы солдат, чуть ли не целиком взятые с какой-то верещагинской картины, – все это производит безотрадное впечатление…»
Очень образен, эмоционален и ироничен отзыв критика Сергея Глаголь: «Памятник должен изображать всадника, который вылетел из ворот Тверской пожарной части и на фоне каланчи лихо несется вскачь на высоте своего пьедестала прямо на генерал-губернаторский дом и только что не кричит «Разойдись!»…
В октябре 1917 года в гостинице "Дрезден" помещались Московский Комитет РСДРП(б) и редакции большевистских газет "Социал-Демократ" и "Деревенская правда". Гостиницу "Дрезден" поглотило в себя здание Главмосстроя, которое появилось на Тверской улице после сталинской реконструкции 1930-х годов. В 1930-х годах в восточном крыле здания открылся ресторан "Арагви". Он был самым популярным заведением вплоть до начала 1990-х годов. Его сразу облюбовали артисты МХАТа, он стал местом встреч артистической богемы. По сегодняшний день карниз здания венчает объемная надпись «ГЛАВМОССТРОЙ».
В связи с юбилейными торжествами 800-летия Москвы на Тверской площади был заложен и впоследствии открыт примечательный и узнаваемый памятник князю Юрию Долгорукому, ставший одним из символов Москвы.
В ходе реконструкции ресторана "Арагви" обнаружилось, что не только для ресторана «Арагви» были использованы стены гостиницы "Дрезден", а гостиница "Дрезден" освоила стены гостиницы "Север", а гостиница "Север" выстороена на основе фундамента жилого дома 18 века. Оказывается все это выдерживали стены палат, которые условно называются палаты в Шубине (Шуба жил здесь в 14 веке).
Вся эта интересная история была внесена в реставрационный паспорт фотографии, нуждавшейся в реставрации. А дагестанец, уважающий память Имама Шамиля, оказавшись в Москве на Тверской площади, может силой мысли под архитектурными слоями и объемными буквами разглядеть стены гостиницы, где останавливалось семейство Имама по дороге из Дагестана в Петербург осенью-зимой 1859-60 годов.
Художник-реставратор Национального Музея Республики Дагестан им. А.Тахо-Годи Анна Владимировна Самарская (Алиева)